В течение 1772-1810 годов многочисленные комиссии, занимавшиеся вопросами укрепления западных границ России, неоднократно передвигали линию размещения проектируемых крепостей, но неизменно признавали необходимым иметь укрепленный пункт в райoнe Динабурга⁴⁵. Дальнейшие события подтвердили правильность такого решения.

В начале XIX века, когда французские армии победоносно шествовали но Европе, русский посол в Париже князь Куракин доносил в Петербург: «Теперь уже не может оставаться никакого сомнения. что в мыслях Наполеона эта война (с Россией — Авт.) окончательно решена: но он отсрочивает только ее начало»⁴⁶.

Россия стала спешно готовиться к обороне. В марте 1810 года военный министр Михаил Богданович Барклай де Толли представил Александру I записку «О защите западных пределов России», в которой указывал на необходимость строительства оборонительной линии по Западной Двине (Даугаве): «У Динабурга или Друи, избрав хорошее местоположение, должно построить крепость, которая охраняла бы сообщение с центром армии и служила бы подкреплением одной из частей сей армии, но Динабург кажется удобнее для сего назначения потому, что там находятся еще остатки укреплений, могущих весьма облегчить и ускорить работу»⁴⁷ (имелись в виду остатки укреплений шанца Ивана Грозного. — Авт.).

Вскоре царским правительством было принято решение укрепить западную границу России постройкой новых крепостей для защиты дороги на Петербург и Москву. 14 марта 1810 года по указанию военного министра специальная комиссия под руководством инженер-полковника Е. Ф. Гекеля исследовала реку Двину.

Осмотрев местность, Гекель 2 мая донес министру, что наиболее удобным местом для постройки новой крепости является Динабург. Ответ был получен через две недели: «Государь император высочайше утвердить соизволил представление ваше о построении крепости у Динабурга»⁴⁸. Тогда же, в мае, еще до утверждения смет и проектов начались подготовительные работы — нивелировка и съемка местности.

С началом строительства крепости городские поселения были перемещены в район, ныне называемый Старым форштадтом. Часть городского поселения, которую нельзя было перевести, выкупалась государственной казной. Была создана специальная комиссия, которая оценила отчуждение собственности горожан на землю и постройки в размере 50061 рубля. Иезуитская коллегия потребовала за земли и монастырские постройки 300 000 рублей золотом. В апреле 1811 года все земли под крепость были выкуплены. Полковник Гекель стремился скорее овладеть обоими берегами Даугавы. Получив из Москвы шанцевый инструмент, он немедленно приступил к постройке мостового прикрытия. Это позволило быстро «сломать» нежелание местных богатеев продать земли под постройку крепости. Левый берег реки входил в состав Курляндской губернии и принадлежал камерге фу Кейзерлингу. Правый, где было немало строительного леса, - графу Зибергу⁴⁹.

В качестве рабочей силы для сооружения крепости были использованы в основном воинские подразделения. Об этом свидетельствует переписка Барклая де Толли. 17 мая 1810 года он писал генералмайору Шванебаху, чтобы две саперные роты, находящиеся в Динабуpгe, "состояли под командою инженер-полковника Гекеля, котоный употребит их к крепостным работам"⁵⁰. Через несколько дней последовало распоряжение генерал-лейтенанту Багговиту, из которого явствовало, что по указанию императора «для крепостных работ в Динабурге употребить войска 4-й дивизии и резервные батальоны»⁵¹, туда же направлялись батальоны солдат из Волынска, Тобольска, Кременчуга. Вильно, Минска, а также батальоны четвертого егерского полка. Митавскому горному батальону было приказано: «Поспешно следовать в Динабург для крепостных работ... Сей батальон со временем будет переименован Динабургским, где он навсегда и останется»⁵².

Для командования войсками, собравшимися в Динабурге и правильной организации строительных работ в июне 1810 года был назначен генерал-майор артиллерии князь Яшвиль (начальник артиллерии 1-го корпуса 1-й Западной армии).

На строительство новых укреплений выделялись немалые силы. В распоряжении по Военной коллегии инженерной экспедиции 11 иголя указывалось: «По высочайшему повелению для крепостных работ у Динабурга собирается ныне войск до 10 тысяч и до 300 артиллерийских лошадей, где они простоят лагерем до самой зимы»⁵³. Кроме того, были привлечены две тысячи крестьян из Витебской губернии, а также вольные мастеровые и рабочие. Для обслуживания войск в Илуксте был открыт госпиталь на 300 мест под наблюдением известного врача-смотрителя Домбровского⁵⁴.

Стройка по тем временам имела внушительные размеры. В июне 1810 года 10 тысяч солдат уже приступили к строительным работам. Их разместили на обоих берегах реки в лагерях. Работа была организована в две смены. Первоначальная смета строительства крепости определялась в размере 546 643 рублей 90 копеек. Из них на строительство главной части выделялось 472 906 рублей 80 копеек, на предмостное укрепление на левом берегу Даугавы — 73 737 рублен 10 копеек. Сооружение крепости намечалось закончить за 3 гоы. В 1810 году предстояло освоить 160 000 рублей, а в остальные два года — по 193 321 рублю 95 копеек⁵⁵.

8 августа 1810 года был утвержден генеральный план строительства крепости, но еще предстояло составить проект но детальной застройке внутри нее. 9 марта инженер-полковник Гекель отправил военному министру смету на построение. Динабургской крепости, в которой подробно изложил требуемые средства для покупки материалов, вознаграждения солдат, вольных мастеровых и рабочих. По этой смете предусматривалось строительство домов для 8-и рот пехоты и 2-х рот артиллерии, домов для офицеров, кухонь, кладовых, 4-х двухэтажных каменных офицерских светлиц для 80 обер-офицеров, двух временных пороховых погребов, помещений для инженерной команды и других построек. Строительство крепости уже определялось суммой 791 552 рубля, включая 29 000 рублей на сооружение наплывного моста через Даугаву для беспрепятственной коммуникации с, укреплениями на левом берегу реки (рис. 3).

По плану в крепости предусматривалось содержать гарнизон от 4 тыс. 500 до 7 тыс. человек и установить 595 крепостных орудий, из них 480 в самой крепости и 115 в предмостном укреплении (таблица).

Помимо этого для стрельбы по лазутчикам (разведчикам противника) планировалось выделить на вооружение 500 крепостных штуцеров (тяжелых дальнобойных нарезных ружей), а для связи и освещения местности в ночное время — 200 легких кавалеристов⁵⁶.

Строительные работы шли ускоренными темпами. Для обеспечения крепости стройматериалами были сооружены известковый, а в деревне Старый замок кирпичный заводы, на которых трудились солдаты. Кроме того, использовались камни и кирпичи старого Динабургского замка, которые крестьяне продавали подрядчику, поставлявшему материал на строительство крепости.

Однако Гекеля не удовлетворяли темпы ведущегося строительства. Он опасался приближающейся зимы, которая могла создать дополнительные трудности. «Динабург представлял собою маленькое еврейское местечко, где нельзя было разместить более батальона солдат», и «разрешено работать было лишь до —14° (по Реомюру)», что значительно сокращало строительный сезон.

Кроме того, наметились разногласия между руководителями строительства, послужившие, по-видимому, причиной докладной, которую строитель крепости Гекель представил Барклай де Толли: «Мостовое прикрытие при Динабургской крепости могло быть окончено в сем году, если бы войска ежедневно работали и только в воскресенье отдыхали, командующий же над собравшимися здесь войсками не наряжает оных в праздничные дни к работе, через то много диен потеряются и упустится лучшее время»⁵⁷.

И все же, несмотря на опасения, намеченный на 1810 год объем работ был полностью выполнен, о чем свидетельствует тот факт, что полковнику Гекелю был вручен орден Святой Анны 2-го класса с алмазом.

К концу 1810 года в предмостном укреплении была сооружена большая часть земляного вала, а в главной крепости срыты холмы и проведены осушительные работы.

В ходе строительства возникали различного рода трудности. Все закупки необходимых мелких товаров приходилось делать в Риге, Полоцке, Витебске, Обнаружилась также нехватка медных монет. В Витебской и смежных губерниях эти деньги оказались настолько редки, что за их обмен приходилось платить до 50 копеек с 5 рублей ассигнациями.

На зиму 1810-1811 гг. для строительных работ был оставлен Тобольский мушкетный полк, 4 пионерные (инженерные, саперные) роты и 400 артиллерийских лошадей с повозками и фурлейтами⁵⁸.

Весной 1811 года темпы строительства ускорились. Каждый день на работу выходило до 15 тысяч человек. Для улучшения довольствия «на винные порции» солдатам в качестве вознаграждения ежедневно стали выдавать по 10 копеек, а с 15 сентября — по 20 копеек. А это были деньги по тем временам немалые.

Из-за раннего наступления холодов строительный сезон в том году закончился 26 октября.

Положение осложнялось тем, что по-прежнему не было взаимопонимания между начальниками строительства и войск. Комендант Двинской крепости князь П. Н. Львов, ссылаясь на архивные материалы (ныне не сохранившиеся. — Авт.), писал в 1913 году, что строитель крепости затянувшиеся строительные работы того года старался объяснить многими причинами:

непродолжительностью зимы (с декабря 1810 по 2-е марта 1811 года) и мелководьем Двины, не позволившими заготовить и подвезти санным путем и по реке необходимые строительные материалы;

безучастным отношением к делу строевых начальников, не принимавших будто бы никаких мер к тому, чтобы их войска выполняли данные им задания;

разногласиями между комендантом крепости и строителем (Гекелем). Но виноват, по мнению Львова, главным образом сам полковник Гекель. Так, совершенно непонятно, почему Гекель отступил от утвержденных размеров профилей крепостных валов, увеличив их на 6 Футов; зачем увеличил число орудийных амбразур, построил кирпичный завод за 18 верст от крепости, когда рядом есть хорошая глина, выбрал болотистое место для крепости, отвлекавшее слишком много средств и времени на защиту от весеннего половодья⁵⁹.

Подобных трудностей сумели избежать при строительстве аналогичной крепости в Бобруйске, на московском направлении.

К весне 1812 года на левом берегу реки были сооружены мостовые укрепления нолевого профиля. Они состояли из двух бастионов и двух полубастионов, в которых было установлено 16 орудий (рис. 4). Что касается главной части крепости, то там по генеральному плану, как указывал в одном из донесений Гекель 12 марта 1812 года, было «произведено менее половины тех обширнейших рааот, которые к окончанию оной нужны, и что потому при всевозможном усилении работ не предвидится возможности привести оное в нынешнем году в оборонительное состояние»⁶⁰.

Однако, несмотря на то, что предмостное укрепление было чисто земляным, а в основной части крепости только в некоторых местах успели насыпать основание главного вала, 14 июля 1811 года крепость была объявлена крепостью первого класса.

Поскольку к этому времени стало очевидным, что к началу войны с. Наполеоном Динабургская крепость достроена не будет, было принято решение усилить предмостное укрепление со стороны реки постройкой дополнительного вала.

Россия готовилась к войне с французами. В Динабурге создавался большой запас продовольствия и военного снаряжения для снабжения 1-ой Западной армии.

В мае 1812 года французы сосредоточили на Висле 600-тысячную армию.

Учитывая угрожающую обстановку, военный министр представил царю особый доклад, в котором предложил утвердить обязанности комендантов вновь строящихся крепостей. С подписью: «Быть по сему. Александр I» обязанности были утверждены со следующим содержанием: «1. За оборону отвечает жизнью и честью; 2. Знать совершенно всех жителей внутри и около крепости, их состояние, поведение и образ мыслей; 3. Получать полные сведения о всяких происшествиях не только явных, но и тайных и умышленных; 4. На западных границах все крепости должны быть в военном состоянии. Коменданты управляют гражданской полицией. А во время блокады коменданты уполномочены самовластными особами»⁶¹.

Данный документ ставил целью повысить ответственность гарнизонов западных крепостей, централизовать все местные силы под единой властью. В целом он верно предугадывал особенности дейсвий комендантов на случай блокады.

Рис. 4. Орудия Динабургской крепости в период войны 1912 года:
а - крепостная 24-фунтовая пушка образца 1805 года, вес около 5000 кг,
дальность стрельбы до 2000 м; б - полупудовое орудие образца 1805,
масса 1500 кг, дальность стрельбы 1500-2000 м; в - 8-фунтовый единорог
образца 1801 года, дальность стрельбы более 2000 м

В ночь на 12 (24) июня 1812 года наполеоновская армия вторглась в Россию. Под давлением численно превосходящих войск противника 1-я и 2-я Западные армии стали отступать для последующего соединения. 1-ю Западную армию возглавлял Барклай де Толли (120 тыс. чел. из-под Вильно) и 2-ю — Багратион (40 тыс. чел. от Волковыска).

Наполеон шел на Москву. Чтобы обезопасить себя от удара во фланг со стороны Петербурга и самому угрожать правому крылу русских войск, он послал 10-й корпус маршала Макдональда в направлении Риги и 2-й корпус маршала Удино в направлении Вилькомир (Укмерге) — Динабург (рис. 5).

«Большая армия» (основная часть) французов должна была прорвать растянутую оборону русских войск и принудить разобщенные 1-ю и 2-ю Западные армии сдаться⁶².

Отход 1-й Западной армии к Дрисскому укрепленному району открыл подступ к не готовому к обороне Динабургу, гарнизон которого в то время насчитывал около 2 тыс. 500 человек и имел на вооружении не более 80 пушек и мортир⁶³.

Несмотря на незавершенность строительства укреплений, военный совет 28 июня принял решение без боя крепость не сдавать, тем более, что со стороны возможной осады она выглядела более внушительно, чем была в действительности. Строительство было приостановлено, бастионы готовились к бою. На случай захвата их французами военный совет принял постановление: «Все казенные имущества, в пользу неприятеля послужить могущие, вывезти из Динабурга в безопасные места, а чего по скорости или по недостатку крестьянских лошадей невозможно будет, то горючие вещи сжечь, а железный зарыть в ямы»⁶⁴. (Была вывезена также денежная казна 180 205 рублей и письменный архив. — Авт.).

Боевые действия развивались следующим образом. Вперед заблаговременно был выслан 3-й эскадрон гусар майора Бедряги, который, вступив в бой с разведкой противника, разбил ее и захватил нескольких пленных. Он же принес весть, что 2-й французский корпус маршала Удино, взяв Вилькомир (Укмерге), идет прямо на Динабург, где намеревается переправиться на правый берег Даугавы и оттуда угрожать правому флангу русских войск. В то время не исключалась также версия похода французов на Петербург.

1 июля возле слободы Иерусалим и на Калкунских высотах, что за Даугавой, появились войска маршала Удино, насчитывавшие 32 тысячи пехоты и 2,1 тысячи кавалерии⁶⁵. Это более чем в 10 раз превышало численность защитников крепости.

Некоторые историки, исследуя сражения за крепость, ссылаются на мемуары участника этих событий генерал Марбо. который в целом непредвзято и относительно достоверно описал бои за Динабург.

Рис. 5. Карта Северного театра войны 1812 года:

Прямо с марша Удино бросил кавалерию генерала Марбо на предмостное укрепление, но она наткнулась на небольшой отряд русских, засевших в бывшем лагере строителей, и была обстреляна им и артиллерией предмостного укрепления. Атака захлебнулась. Но маршал Удино вновь послал кавалерию на штурм. Тогда генерал Марбо предоставил своим офицерам свободу действий в выборе наиболее удобных путей между бараками и отдал приказ о повторном наступлении. Едва конница двинулась вперед, как была встречена ружейным огнем пехоты и залпами орудий предмостного укрепления. Французы снова отхлынули назад. Для оказания помощи кавалеристам Марбо маршал приказал взять передовые позиции русских у бараков только что подошедшему португальскому батальону пехоты (в наполеоновской армии находилось 65 тысяч подневольных союзников : немцев, бельгийцев, голландцев, австрийцев и других. — Авт.). Но и новое наступление оказалось безрезультатным.

Между тем войска Марбо продолжали нести большие потери от артиллерийского обстрела со стороны предмостного укрепления. Поэтому, получив у Удино разрешение на новое наступление, он приказал кавалерии врассыпную врезаться в ряды русского отряда с тем. чтобы лишить русских артиллеристов возможности оказывать поддержку пушечным огнем. Эта цель была достигнута. Артиллерийская поддержка русского отряда прекратилась. Отряд вынужден был отойти от бараков к предмостному укреплению и переправиться на правый берег Даугавы через наплавной мост.

Генерал Марбо по достоинству оценил организованный отпор небольшого отряда русских и не решился послать ему вдогонку свою конницу. Заметив колебания генерала, Удино сам поскакал к мосту, призывая солдат к атаке: «Храбрые солдаты! Поступайте так. как вы поступили под Вилькомиром! Вперед через мост! Взорвите ворота и овладейте городом!»

Напрасно его адъютант генерал Лоренчец уговаривал маршала не делать этого, так как было слишком рискованно переправляться по шаткому, без перил мосту под огнем русской артиллерии и лишь по двое. Войска французов не смогли бы взять даже слабо защищенные позиции русских. Но Удино был непоколебим. Он заявил, что страх и замешательство неприятеля помогут ему исполнить задуманное.

Описывая события тех дней, Марбо в выгодном для себя свете выставляет свою "военную прозорливость". Видя непреклонную волю маршала, он сам встал во главе войск и приказал кавалеристам следовать за ним на мост по двое. Далее его "важнейшей тактической инициативой" являлось распоряжение оставлять между всадниками промежуток, равный длине лошади. Это действительно помогло французам живыми (хотя и с большими потерями) вырваться с моста.

Как только вражеская конница ступила на мост, русская артиллерия усилила стрельбу (рис. 6). Французы очутились под огнем пушек с правого берега и огнем орудий предмостного укрепления с тыла. Только первым залпом было убито более 30 человек, многие получили ранения. Лошади от страха становились на дыбы, бросались в воду, а русская артиллерия продолжала вести прицельный губительный огонь. В панике французы поспешно и в беспорядке отступили. Несколько позже подошли французские пехотные полки, и Удино в четвертый раз предпринял попытку атаковать предмостное укрепление. Встретив сильный огонь, хваленые гвардейцы не выдержали, залегли, а затем откатились назад. Атака вновь была отбита⁶⁶.

Целый день войска маршала Удино безуспешно пытались взять предмостное укрепление, но каждый раз отбрасывались назад артиллерийским огнем русского отряда под командованием генерал-майора Уланова. К вечеру французы отошли на исходные позиции.

2 июля генерал-майор артиллерии князь Яшвиль в своем рапорте из Динабурга доложил военному министру: «Неприятель обложил Динабургское мостовое укрепление в большом количестве войск с артиллериею расстоянием почти на пушечный выстрел... что принадлежит до главной крепости, то оная как бы и не существовала»⁶⁷. Это подтверждало правильность принятого ранее решения о создании прежде всего предмостного укрепления, без взятия которого немыслим был штурм крепости.

В течение трех дней неприятель безуспешно атаковал предмостное укрепление, но результаты по-прежнему были неутешительны для французской армии.

Российские солдаты, и прежде всего артиллеристы, действовали смело и самоотверженно, проявляя в боях мужество, взаимовыручку и смекалку. Достаточно сказать, что орудийные расчеты в два раза перекрывали время, требуемое "Бомбардирным уставом" для производства выстрела. Часть пехоты предмостного укрепления под началом унтер-офицеров на руках перетаскивала пушки с колесными лафетами для смены позиций ведения огня. Это повышало точность стрельбы и создавало впечатление, будто на укреплении возросло количество орудийных стволов.

Потеряв много человек убитыми, видя бесплодность своих попыток захватить крепость, после получения приказа Наполеона об отходе маршал Удино в ночь на 4 июля отвел свои войска от Динабурга и двинулся по левому берегу Даугавы вверх по течению к Дриссе⁶⁸.

Воспользовавшись этим, небольшой русский отряд "охотников" (добровольцев) стал преследовать хвост французского корпуса и около деревни Калкуны захватил в плен 80 наполеоновских солдат. Это были первые пленные, взятые в таком большом количестве.

Таким образом, попытка неприятеля захватить Динабургскую крепость и оттуда угрожать Петербургу была сорвана. Вражеское наступление получило другое направление. В память о тех событиях через 100 лет в государстве был проведен сбор пожертвований на сооружение памятников героям Отечественной войны. В сквере крепости был установлен фонтан-памятник «Слава русского оружия», состоящий из трех 12-фунтовых орудий. Он и ныне является украшением крепости, напоминая о стойкости и мужестве российских солдат, героев Отечественной войны 1812 г. (рис. 7).

Во время штурма предмостного укрепления случилось происшествие, о котором комендант крепости И. П. Львов упоминает в 1915 году. Когда главный строитель крепости (в то время уже генерал-майор) Гекель находился в предмостном укреплении, в этот период пропал Высочайше утвержденный секретный план крепости Динабурга, который почему-то хранился у него на квартире.

Было высказано предположение, что, возможно, беспечностью Гекеля воспользовались лазутчики французов. Получив в свои руки планировку укреплений и сведения о расположении секторов огня, противник, мог в дальнейшем использовать их при штурме укреплений. А поскольку этот секретный план был положен в основу последующего строительства крепости, то его исчезновение могло иметь трагические последствия в будущем.

Кроме того, упоминается полковник Тишин, присланный царем для эвакуации излишков военных запасов. Однако Тишин явно «переусердствовал» и в числе других припасов поспешил снять с вооружения главной крепости орудия и вывезти пороховой запас. Генерал Уланов, всецело занятый отражением атак войск Удино, не имел возможности обратить внимание на «деятельность» Тишина и пресечь ее. По мнению И. Н. Львова, странно то, что за свои действия он вообще не был наказан. В исторических записях есть лишь косвенное упоминание о том, что «полковник Тишин... и позднее вообще не оказался на высоте своего положения и во время царствования Александра I не был произведен в генералы»⁶⁹.

После ухода войск Удино оказалось, что Динабург нечем защищать от отрядов маршала Макдональда, продвигавшегося с 35-тысячным войском по Даугаве со стороны Риги.

Узнав о штурме Динабурга, русское командование послало подкрепление: четыре запасных батальона пехоты и несколько эскадронов гусар. Но эти войска прибыли с опозданием; французы к тому времени уже ушли. Генерал Яшвиль смирился с необходимостью оставить крепость и отдал приказ Уланову о разрушении укрепления и отходе войск, Дальнейшее развитие событий показало, что тогда еще было не поздно вернуть назад пороховой запас и орудия. Тем более, что Яшвилю было известно, что французы осадной артиллериии не имели.

Рис. 7. Фонтан-памятник «Слава русского оружия» (1912 г.)

Узнав о том, что крепость оставлена, командующий 1-й Западной армией нe согласился с решением Яшвиля и 8 июля приказал Гекелю определить возможность восстановления укреплений, которые могли бы помешать маршалу Макдональду соединиться с войсками Удино.

В Резекне Гекель остановил отступающие отряды Вагенбурга. В самом Динабурге он застал войска генерала Гамена в составе 3 тыс. 700 человек, которые заканчивали разрушение оборонительных сооружений крепости. Эти войска могли в дальнейшем понадобиться для восстановления укреплений. Однако получив сведения о приближении корпуса маршала Макдональда, Гамен 15 июля увел свой отряд в сторону Резекне. Близ Динабурга остался лишь небольшой кавалерийский отряд майора Бедряги для наблюдения за противником и довершения разрушений. В это время Гекель с инженерными ротами занялся восстановлением моста через Даугаву. Он предполагал за 14 дней привести в оборонительное состояние все мостовое прикрытие крепости.

Однако с учетом сложившейся обстановки восстановление моста могло быть на руку лишь французам. Так оно и случилось. 20 июля солдаты генерала Рикардо из корпуса маршала Макдональда подошли к. крепости и в течение нескольких дней простояли вблизи, не отваживаясь проникнуть внутрь брошенных укреплений. Затем его войска занялись срытием земляных укреплений, разослав хвастливые депеши о «большой победе». Через несколько дней Рикардо переправился на левую сторону Даугавы и ушел на соединение с войсками маршала Мюрата (короля Неаполитанского), составлявшими левую колонн) Большой французской армии⁷⁰.

Во время пятимесячного пребывания в Динабурге наполеоновские войска, как и всюду, разоряли местных жителей, грабили дома и отнимали продовольствие.

Вскоре французы были разгромлены и бежали из России. В конце 1812 года в крепость вернулись русские отряды.

Так состоялось боевое крещение недостроенной крепости. Война показала, что место для крепости выбрано весьма удачно. Крепость могла служить хорошим пунктом обороны второй линии и базой сосредоточения больших сил для активных боевых действий против наступающего на столицу врага, а также исходным пунктом нанесения сильного удара во фланг и тыл противника.

Российские солдаты проявляли ратный героизм и самоотверженность, но просчеты, а зачастую и просто невежество царского командования сводили на нет массовый патриотизм и храбрость. Так, с книге "1812 год" К. В. Тapлe довольно жестко пишет: «Русских генералов Наполеон оценивал весьма невысоко. Настоящего единоначалия в русской армии не было, да, и не могло быть иначе, потому что Александр был при армии и постоянно вмешивался в распоряжения Барклая . Наполеон хорошо знал об этом еще на пути к Вильно и иронически высказался генерал-адъютанту Балашову, которого царь послал к Наполеону с предложением о мире: "Что все они делают? В то время, как Фуль предлагает, Армфельд противоречит, Беннингсен рассматривает, Барклай, на которого возложено исполнение, не знает, что заключить, и время у них проходит в ничегонеделании!"»⁷¹.

Действительно, если внимательно проследить за событиями, связанными с обороной Динабургской крепости, то станет очевидной явная неготовность царского командования решать вопросы организации борьбы в тот период.

Наверх      Содержание      Дальше