III. НИЧТО НЕ ЗАБЫТО
22 июня 1941 года гитлеровская Германия вероломно напала на Советский Союз. В этот же день немецкая авиация бомбила Даугавпилс. Отвечая на призыв Коммунистической партии и Советского правительства, вслед за воинами гарнизона крепости на защиту завоеваний социализма встали трудящиеся города. Особую активность проявили коммунисты и комсомольцы, трудовая молодежь, ранее обученная военному делу в крепости. Они вступали в истребительные батальоны и отряды Рабочей гвардии, несли охранную службу на важнейших объектах, помогали вылавливать заброшенных в тыл фашистских разведчиков и диверсантов.
Стремясь отрезать пути отхода советских войск, находившихся на территории Латвии, и быстрее продвинуться к Ленинграду, гитлеровцы обрушили сокрушительные удары на Даугавпилс и Псков, ставшие важнейшими оборонительными пунктами на северо-западе страны. Но упорное сопротивление советских воинов сорвало этот план.
Массовым героизмом пехотинцев, танкистов, летчиков, бойцов Рабочей гвардии, их высоким боевым мастерством, готовностью идти на самопожертвование во имя победы над коварным врагом были отмечены уже первые сражения у стен Даугавпилса. В его небе совершил один из первых в истории Великой Отечественной войны таран на горящем бомбардировщике коммунист младший лейтенант Петр Игашов из 1го минно-торпедного авиаполка Балтийского флота, летчики которого впоследствии, в августе 1941 года бомбили Берлин, наносили удары по Щецину, Данцигу, Кенигсбергу. Возвращаясь с задания, экипаж П. Игашова над Стропским озером вступил в неравную схватку с «Мессершмиттами», сбил два вражеских истребителя, а когда кончились боеприпасы, протаранил еще одного фашистского стервятника и затем, объятый пламенем, врезался во вражескую колонну танков и автомашин с боеприпасами. По рассказам очевидцев, в том месте, куда упал бомбардировщик, еще долго слышались взрывы, полыхали машины, танки, бронетранспортеры... Долгое время этот подвиг оставался неизвестным. Лишь в послевоенные годы, в конце шестидесятых годов, люди узнали о нем. В 1969 году Президиум Верховного Совета СССР посмертно наградил членов «огненного экипажа» Петра Игашова орденами Отечественной войны I степени.
При обороне крепости и города отличился красноармеец Иван Середа, уничтоживший за день два фашистских танка. Он был полковым поваром 21-го механизированного корпуса, которым командовал генерал Д. Лелюшенко. В одном из боев немецкие танки прорвались в расположение полка. Иван Середа не растерялся, топором вывел из строя один танк, согнув ему пулемет и заклинив башню, а второй подбил противотанковой гранатой. Иван Середа стал первым Героем Советского Союза на территории Советской Латвии.
Точный бомбовый удар по скоплению вражеских войск нанес коммунист летчик Иван Шафорост. Возвращаясь с задания, он был атакован истребителями противника. Самолет загорелся. Можно было спастись, прыгнув с парашютом. Но внизу были жилые дома советских людей. И отважный летчик принял единственно верное решение — дотянул пылающую машину до ближайшего озера127.
После упорных боев 26 июня 1941 года под давлением численно превосходящих сил противника советские войска вынуждены были оставить Даугавпилс. Семьи военнослужащих, по свидетельству старожилов, были погружены в железнодорожный эшелон для отправки в тыл. Но недалеко от станции Двинск эшелон вместе с детьми, женщинами и стариками был пущен под откос местными айзсаргами (профашистскими националистами). В город вошла 8-я танковая дивизия гитлеровцев из корпуса Манштейна.
На территории захваченной Прибалтики немцы намеревались создать свой протекторат. Население должно было быть «германизировано», при этом имелось в виду не онемечивание, а замена его немецкими колонистами. С этой целью Гиммлер отдал приказ о ликвидации целых народов. За время оккупации полностью были уничтожены все евреи и цыгане. О зверствах фашистов говорит тот факт, что в одной только Латвии, наряду со взрослыми, было умерщвлено 40 тыс. детей, у которых брали кровь для нужд гитлеровской армии.
Вступление немцев в Даугавпилс сразу было отмечено массовыми расстрелами. Гитлеровцы уничтожили несколько тысяч человек, не избежали этой участи и 700 больных из психиатрической и туберкулезной больниц.
В крепости фашисты создали конлагерь «Шталаг-347», затем рядом «Шталаг-340» и объединенный «Дулаг-100», а в предмостном укреплении — еврейское гетто. В гетто содержались несколько десятков тысяч человек. Многие из них вместе с детьми находились под открытым небом. По сообщению газеты «Двинский вестник», в сентябре 1941 года после нескольких массовых расстрелов в предмостном укреплении содержалось еще 23 тыс. 048 человек. Невзирая на угрозу смерти, многие жители города чем могли помогали заключенным гетто, передавали им продукты питания.
В ноябре 1941 года по приказу верховного руководителя войск СС Прибалтики Еккельна начались массовые расстрелы евреев органами СД и гестапо. Под предлогом перевода в другой лагерь гестаповцы под командованием начальника гетто Заубе в ночь на 9 ноября вывели из гетто длинную колонну людей и около поселка Межциемс расстреляли.
Согласно «отчету» оперативной группы А полиции безопасности и СД в этой операции было убито 11 тыс. 034 человека. В предмостном укреплении оставалось еще 932 узника, которые, как сообщалось в отчете, «являются в настоящее время еще необходимыми для поддержания хозяйства»128. Гиммлер поблагодарил Еккельна за массовое уничтожение евреев и сообщил, что в Прибалтику прибудут новые партии евреев из стран Европы.
В ночь с 1 на 2 мая 1942 года вновь был произведен массовый расстрел узников гетто. За время существования еврейского гетто общее количество уничтоженных составило около 40 тыс. человек129. Подвалы концентрационного лагеря, находившегося в крепости, были забиты обреченными на смерть людьми. В здании бывшего инженерного арсенала размещалось гестапо. Там же находился пересыльный пункт, куда сгоняли учениц городской школы для стирки окровавленного белья, подлежащего отправке в Германию. Во многих зданиях крепости, в валах, казематах, где находились решетки, содержались советские люди. Гестаповцы издевались над ними, подвергая изощренным пыткам, насиловали девушек и женщин, искусственно заражали узников инфекционными заболеваниями. Так, после зимы 1943 года немцы сознательно внесли в лагерь инфекцию тифа, считав такой путь уничтожения людей более рентабельным. В сутки от тифа умирали сотни людей.
В Даугавпилсском районе местное население, больше чем в других местах, оказывало оккупантам сопротивление. Поэтому фашисты ставили перед собой задачу «изъять и уничтожить беспокойный элемент»130. Начались массовые расстрелы мирных жителей. Вот леденящее сердце своей нечеловеческой жестокостью «повествование» по собника немецких зверств в крепости, некоего П. А. Вильцана: «Мы приготовили могилу длиной 100 метров, шириной 3 и глубиной 2,5 метра на 800—1000 человек. На рассвете в этой могиле немцы пригнали обреченных, в том числе женщин с детьми разных возрастов. Началось раздевание и ограбление граждан. Раздавались крики, стоны и плач детей. Матери вели своих детей за руку к могиле. Расстреливали группами по 10—12 человек в затылок. Я видел окровавленную массу людей с размозженными головами. Потом полицейские принялись за дележку обуви, одежды и прочих вещей расстрелянных. Мне выдали несколько пар ботинок, брюки, френч и головнои дамский платок»(131).
Так поступали гитлеровские выкормыши, «защищая» западную цивилизацию от советских «варваров». Может ли хоть один человек, переживший этот нацистский кошмар или узнавший о нем, забыть простить фашистские преступления, отказаться от святой ненависти и мести? Советские люди и в этих неимоверно трудных условиях до последнего своего часа не теряли человеческого облика, верили в великую победу и всеми силами продолжали бороться с врагом.
Среди военнопленных концлагеря «Шталаг-340» в 1942 году томился известный советский поэт Муса Джалиль (Джалилов, 1906-1944). В армию он пошел добровольцем и с первых дней войны храбро сражался с захватчиками. Тяжело раненный в бою, он попал в плен.
В концлагере Даугавпилсской крепости М. Джалиль проводил работу по созданию партийной подпольной организации из-за чего был вывезен в Германию. Но и там он старался поднимать дух военнопленных, звал их на борьбу.
В Моабитской тюрьме Муса Джалиль организовал подпольную группу, он устраивал побеги советских военнопленных, продолжал неутомимую политическую работу. Его книга «Письмо из окопа» (1944 г.), изданная во время войны, — образец лирики военных лет. Он писал стихи, которые заучивались товарищами по плену, передавались из уст в уста. Часть его произведений, с риском для жизни была передана на свободу. Стихи Мусы Джалиля являлись гимном бесстрашию, героизму и стойкости советского человека: Еще о том, что буду спокоен, Если за Родину смерть приму. Живой водой эта клятва будет Сердцу смолкающему моему.
(«Прости, родина»)
Гестаповцы не смогли сломить железную волю большевистского поэта. В 1943 году его выдал провокатор, и Джалиль был брошен на год в одиночную камеру. В 1944 году в военной тюрьме Шпандау (Берлин) фашистские палачи казнили несгибаемого коммуниста132. Но сердце поэта-патриота осталось навеки с нами в его бессмертной «Моабитской тетради». В его стихах звучат стойкость, мужество, гнев и воля к борьбе, владевшая сердцами миллионов советских людей. В критические моменты высшего напряжения всех душевных сил они заставляли тысячи бойцов задуматься о смысле жизни, о долге человека перед родиной и народом:
«Сердце с последним дыханием жизни Выполнит твердую клятву свою, Песни всегда посвящал я Отчизне, Ныне Отчизне я жизнь отдаю».
В 1956 году Мусе Джалилю посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, а в 1957 году за цикл «Моабитская тетрадь» присуждена Ленинская премия. У центрального входа (Михайловские ворота) в Даугавпилсскую крепость в День Победы в 1975 году была открыта мемориальная доска, символ памяти бесстрашного патриота, поэта и солдата Советской Родины Мусы Джалиля.
В феврале 1943 года безнадежное положение заключенных крепости и концлагерей вблизи нее еще более ухудшилось с прибытием на должность коменданта полевой комендатуры № 818 генерала Кюппера. Жестокость и изуверство фашистов усилились133. С военнопленными и гражданским населением обходились, как со скотом. Тяжкий труд был рассчитан на физическое истощение и смерть. В пищу заключенным, состоящую из гнилой бурды, досыпали битое стекло и свиную щетину. От голода ежедневно умирали сотни людей, их трупы с утра до вечера возили на телегах, в которые были впряжены военнопленные.
В городе функционировал так называемый «лазарет», из которого никто не выходил живым. В «лазарет» помещали не только больных, но и здоровых людей, имевших на теле татуировку. Здесь совершалось страшное кощунство над человеком; кожа мучеников становилась сырьем для изготовления перчаток, сумок и прочих вещей.
По имеющимся данным в «Дулаге-100» было уничтожено свыше 130 тысяч граждан Советского Союза134.
Содержание людей в концлагерях находилось в вопиющем противоречии с решениями Гаагской конференции 1907 года, подписанными и Германией, согласно которым даже попытка к бегству военнопленного ограничивалась лишь дисциплинарным наказанием. Чтобы скрыть следы злодеяния, по распоряжению Гиммлера в начале 1944 года Кюппер приказал выкопать и сжечь все трупы замученных и расстрелянных людей. Эта операция была проведена силами военнопленных, которых потом убрали как ненужных свидетелей135.
В Межциемском лесу, где находятся многочисленные братские могилы жертв нацизма, в 1960 году был воздвигнут памятник как дань человеческой памяти замученным, как символ вечной ненависти к проклятым фашистским изуверам. (Скульптор X. Спринцис, архитектор 3. Абелите, материал — известковый туф)136.
Приближался час расплаты фашистских захватчиков за все кровавые преступления. Войска 2-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии А. И. Еременко успешно продвигались на рижском направлении. Под мощными ударами советских войск немцы спешно готовились покинуть город, по плану Кюппера они взорвали множество зданий невоенного характера. Перед бегством из крепости в подвал крепостного собора и подземный ход, начинавшийся здесь, немцы согнали всех, с кем не успели еще расправиться, после чего собор был взорван. Под его развалинами погибло много людей, был уничтожен выдающийся памятник старинной архитектуры. Старожилы крепости рассказывали, что в течение нескольких дней из-под развалин раздавались стоны умирающих людей (рис. 17). В довершение всего оккупанты взворвали железнодорожный мост через Даугаву, возле восточных ворот крепости, предварительно загнав на него эшелон с военнопленными и мирными жителями.
22 июля 1944 года левая группа 5-го танкового корпуса под командованием генерала М. Сахно вышла к местечку Науене. Правая группа стремительным рывком по труднопроходимой местности ворвалась в деревню Малиновка и перерезала шоссе Даугавпилс—Резскне. Началась битва непосредственно за крепость и город. Захваченные в плен немцы показали, что существовал приказ Гитлера удержать Даугавпилс любой ценой137. Но, однако, ни усиление гарнизона крепости, ни превращение в крепость самого города не спасли фашистов.
Первыми в Даугавпилс ворвались воины 360-й стрелковой дивизии генерал-майора Чиннова. Враг отчаянно сопротивлялся, но устоять под натиском наших войск уже не мог. Пехотинцы, танкисты и авиаторы проявляли массовый героизм. В одном из боев был подожжен танк комсомольца лейтенанта Николая Тамбовцева, но офицер не покинул объятой пламенем машины, он повел ее навстречу механизированной колонне противника и врезался в нее. Именем Н. Тамбовцева сейчас назван один из танков этого корпуса.
Командир самоходки В. Терентьев уничтожил целую батарею противотанковых пушек. Механик-водитель А. Бодрягин, оставшись один в горящем танке, не покинул поле боя, он гусеницами своей машины давил врагов, встречающихся на его пути. Около двухсот раненых воинов вынесла с передовой санитарка комсомолка Ольга Суслова. Грудью она закрыла от пули фашистского снайпера советского генерала. Бесстрашный рейд в тыл оборонявшихся немцев совершили танковые батальоны капитанов Константина Орловского и Ивана Мороза.
Рис. 17. Крепостной собор, взорванный фашистами в 1944 году
По воспоминаниям однополчан, потери неприятеля были огромными: смельчаки-танкисты уничтожили 24 танка, 16 самоходных и более 80 противотанковых орудий, много вражеских солдат и офицеров. За этот подвиг К. Орловскому и И. Морозу посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Отважно сражался на ближних подступах к крепости экипаж тяжелого танка «Патриоты Бойко», купленного на личные сбережения супругов Ивана и Александры Бойко. Муж был механиком-водителем, а жена — командиром танка. В боях за Даугавпилс их семейный экипаж уничтожил пять неприятельских танков и две пушки.
На рассвете 27 июля 1944 года разведчики 360-й стрелковой дивизии, которыми командовал старший лейтенант Ефим Гарбуз, на бронетранспортере ворвались в Даугавпилс и завязали бой. С колокольни захваченной церкви они корректировали огонь орудий и реактивных минометов. Это помогло быстрее подавить сопротивление врага и вступить в крепость основным частям дивизии. За этот подвиг Е. Гарбуз был награжден четвертым орденом Боевого Красного Знамени.
Даугавпилс, в течение долгих трех лет изнывавший под игом немецко-фашистских захватчиков, снова был свободным.
В приказе Верховного Главнокомандующего от 27 июля 1944 года говорилось: «Сегодня, в 22 часа Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Прибалтийского фронта, овладевшими городами Даугавпилс и Резекне, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий...»138.
За активные боевые действия и проявленные при этом мужество и героизм приказом Верховного Главнокомандующего 253 от 9 августа 26-ти частям и соединениям Красной Армии, участвовавшим в освобождении Даугавпилса, было присвоено почетное наименование «Двинских»139.
В боях за освобождение крепости и города пали смертью храбрых генералы Я. 0. Лагодюк, Т. Ф Егошин, И. И. Чиннов. Они похоронены вместе с другими героями Великой Отечественной войны в городском парке имени Ленинского комсомола у Вечного огня. Их именами названы три улицы к районе «Крепости». Личный состав гарнизона и города свято чтит память погибших героев. Каждый год в День Победы и в день освобождения Даугавпилса у этого памятника собираются на митинг тысячи людей, чтобы поклониться тем, кто отдал жизнь за счастье народа.
В конце 1944 года в крепости работала Государственная комиссия по расследованию фашистских злодеяний, официально установившая существование здесь режима массового уничтожения людей. Зверства гестаповцев в крепости были лишь частью преступлений, творимых немцами в Даугавпилсе. По решению Военного трибунала Прибалтий ского военного округа начальник концлагерей в Прибалтике Павель, верховный руководитель войск СС и полиции Еккельн, комендант полевой комендатуры № 818 Кюппер и их приспешники были приговорены к смертной казни через повешение. Это решение было встречено всенародным одобрением.
В послевоенные годы в крепости располагались воинские части 308-й Латышской Краснознаменной дивизии. Воины этой дивизии заложили оставшиеся подземные ходы, из-за многочисленных несчастных случаев с «любителями» неорганизованного исследования укреплений.
Вход в крепость после войны был свободным, она стала составной частью города. Здесь находились всевозможные мастерские конторы, учреждения и ремесленное училище.
С формированием в 1948 году на территории крепости Двинского военного авиационного технического училища спецслужб дальней авиации все гражданские учреждения были' переведены в город. Постановлением Совета Министров СССР от 14 октября 1948 года Даугавпилеская крепость была взята под охрану государством как архитектурный памятник прошлого. Позднее, в 1955 году в крепость приезжала авторитетная комиссия, которая произвела осмотр крепости, фотографирование, материальное описание укреплений. Она же дала разрешение на уничтожение остатков крепостного собора.
Таковы родословная Даугавпилсской крепости и события связанные с ней.
